Пятница, 10-Май-2024, 04:04
Приветствую Вас Гость | RSS | Регистрация | Вход
18:12 ЛЖЕНАУКА О ДРЕВНЕЙ РУСИ | |
| Знание столь драгоценная вещь, что его не зазорно добывать из любого источника. Фома Аквинский В ряду прочих "лженаук” "наука” ИСТОРИЯ выделяется той уникальной особенностью, что сам объект научного исследования – факты исторической действительности – сплошь и рядом оказывается в ней умышленно сфальсифицирован. Умалчивая о существенно важном и выпячивая второстепенное, легионы ангажированных исследователей раз за разом возводят уродливые сооружения своих логических несостоятельных умозаключений на зыбком песке произвольно отобранных и подложных фактов Они хорошо усвоили, что человек, не знающий своей истории, подобен слепому котёнку, какую бы чушь ему не говорили, он в ответ ничего не сможет возразить и будет верить любой глупости. Этим и пользуются «историки». Вообще-то древние учёные Плутарх, Геродот и др. не называли себя историками – они философы. По мнению О.М.Гусева (1), слово «история» появилось из мрака западноевропейского средневековья, когда единственным "летописанием” была Библия. Однако, с изобретением книгопечатания знания о прошедших веках уже нельзя было монополизировать. Но идеологи-иезуиты, не ослабевая борьбы с инакомыслием, сами стали заполнять "рынок” печатной продукции. Чтобы не уронить авторитет Библии, они внушали людям, что новые сведения якобы идут из не менее древнего источника – еврейской Торы, из которой вышла даже сама Библия. И это соответствует действительности. Так всякое летописание, не укладывающееся в библейские рамки, стали называть ”из (с)Торией”, т.е. оно, дескать, из Торы. Так как в Торе содержится идеология и методология разрушительных сил, то с распространением книгопечатания "научная” доктрина Торы нависла над всеми направлениями человеческой мысли. Она так глубоко пустила свои метастазы, что многие учёные даже не догадываются, что являются невольными носителями "идей” Торы. Поэтому истинная история скрыта от людей. Ярким примером сказанного является история Древней Руси, которая до сих пор фактически под запретом в "научных кругах". В нее не верят "профессиональные историки". Ее существование отрицают "серьезные ученые". Ее следы старательно не замечают доктора наук и академики, привыкшие закрывать глаза на все, что не укладывается в прокрустово ложе научного официоза, и замалчивать неудобные факты, не вписывающиеся в "общепринятые" концепции, хотя год от года таких фактов становится все больше. Почему так случилось? Да потому, что после крещения Руси в 988 году «равноапостольным» князем Владимиром, предавшим веру своих предков, древние рукописи, проливающие свет на дохристианскую историю Руси, начали массово уничтожаться. По приказу князя их свозили возами и жгли, попутно уничтожая и носителей древних знаний - волхвов. А потом стали сочинять новую, лживую историю. Однако иудохристианам не удалось все уничтожить. Сохранилась, например, «Велесова книга» (2) - описывающая Русь за многие тысячелетия до новой эры. И, хотя «изТОРЫки» называют ее подделкой, тем не менее, почему-то включили ее в этом году в список запрещенных книг. Эти враги Руси по-прежнему боятся правды. К счастью, помогает археология и те документальные свидетели, которые сохранились, в том числе и зарубежные. И не только на российской территории сохранились следы наших предков – они есть по всему миру: на камнях Египта, Палестины, этрусков на Апеннинском полуострове, Греции, Западной Европе, обеих Америках, Индии, Китае (тохары), Японии (айны) и т.д. и т.д (3, 11-14, 17). Еще в 1958 году А.А.Кур в своей работе "Из истинной истории наших предков” подверг критике ложные теории происхождения Руси. Самая старая из них изложена в «Повести временных лет» (4), составленной монахом Киевско-Печерского монастыря Нестором примерно в 1110 году и охватывающая период от княжения Кия (примерно VIв. н.э.) до Мономаха (XIIв.). То, что она начинается с изложения еврейских мифов о потомках Ноя, согласно которым русичи являются потомками Иафета, третьего сына Ноя, сразу заставляет не доверять этому источнику. Это лживое заказное творение монаха Нестора дало однозначный ответ: Земля Русская "началась" всего-то чуть больше тысячи лет назад с приходом на Ладогу варяжских дружин под предводительством конунга (князя) Рюрика. Вот так! Жили себе русы "звериньским образом", а потом пришли разумные варяги и навели порядок, то есть аборигенов с берез и елок (пальм не было) согнали и в государство организовали. А что касается происхождения русичей, то между XIVи XV веками возникает «Словенская» (позднее ее стали называть «Славянская») теория, согласно которой древняя народность Русь до её появления на русской территории была словенской, что эти «словени» якобы пришли на нашу землю с запада, от реки Дуная. Словенская теория базировалась на «данных» игумена Свято Михайловского монастыря Сильвестра и его второй "Повести временных лет”. Его работа была закончена в 1116г. по приказу Владимира Мономаха и заменила первую "Повесть временных лет” Нестора. Чуть позже появляются списки русских летописей, самой древней из которых является Лаврентьевская (1377 г.), потом Ипатьевская (20-е годы XVв) и пошло – поехало. В период от 1775 года по настоящее время составлено Полное Собрание Русских Летописей (ПСРЛ), состоящее из 135 книг (5) в достоверности которых приходится сильно сомневаться, потому что все они писались по заказу очередного князя или царя с привлечением библейских сказок. В XVI – XVII веках европейскими историографами Иосифом Скалигером и Дионисием Петавиусом была составлена хронология древности с указанием "абсолютно точных дат” всех основных событий истории человечества. Появились подобные работы и на Руси. Первый Русский "Хронограф” на основе византийских хронографов появился в1512 году (6). В нем духовенством выдвигались теории, объясняющие могущество Руси ее религиозным превосходством, сосредоточением после Византии именно на Руси истинной веры. Митрополит Зосима в конце XV века называет Москву и русскую землю "новым градом Константина”, то есть вторым Константинополем. А еще раньше, в VI веке псковским монахом Филофеем формулируется теория "Москва – Третий Рим”. В третьей четверти XVI века под наблюдением московского митрополита Макария составляется "Степенная книга”, которая представляет собой грандиозную портретную галерею деятелей русской истории. Систематическое собирание книг и документов начинается в XVII веке. Но не только и не столько собирание, сколько их редактирование и переделка. В официальной историографии XVII века большое значение имела "Грамота, утвержденная об избрании на Российский престол царем и самодержцем Михаила Федоровича Романова-Юрьева”, которая была составлена в связи с избранием царем Михаила Романова. На земском соборе 1613 года "Грамота” стала образцом, которому стали следовать в оценке исторических событий дворянские историки. Дьяк Иван Тимофеев написал "Временник дней и царей и святителей московских…”, восхвалявший Михаила Романова. В 1617 и 1620 годах были созданы новые, так называемые вторая и третья редакции "Хронографа”, в которых история России освещается в рамках всеобщей истории Скалигера. В редакциях XVII века "Хронографы” обогащаются новыми историческими источниками, в них используются не только русские летописи, исторические повести, но и западноевропейские хроники. В 20 – 30-х годах XVII века создается "Новый летописец”, вышедший из кругов, близких к патриарху Филарету – родоначальнику династии Романовых. Таким образом, мы видим, как начинался процесс очередного "переписывания истории”. Создание официальных исторических произведений продолжалось и при Алексее Михайловиче. С этой целью в 1657 году был создан специальный Записной приказ. Во главе приказа был поставлен дьяк Тимофей Кудрявцев. Начался активный сбор материалов в различных приказах, библиотеках, монастырях, у частных лиц. Работу Кудрявцева продолжил дьяк Григорий Кунаков. Но, видимо, работа этого приказа над написанием нужной истории не удовлетворяла царский двор. Приказ прекратил свое существование. Продолжателем дела составления официальной истории был дьяк приказа Казанского дворца Федор Грибоедов. В конце 60-х годов он составил "Историю о царях и великих князьях земли Русской”, которая явилась "Степенной книгой благоверного и благочестивого дома Романовых”, то есть фактически выполняла задачу, поставленную перед Записным приказом. В 1672 году в Посольском приказе была подготовлена "Большая государственная книга, или корень Российских государей” ("Титулярник”), содержащая портретные изображения киевских и московских великих князей и царей от Рюрика до Алексея Михайловича в хронологической последовательности. В 1674 году издается «Синопсис» – первое издание официальной версии русской истории. Почему вдруг в XVII веке начинается активный процесс собирания и редактирования документов? Характеризуя XVII век, протоиерей Георгий Флоровский в книге "Пути Русского Богословия”, писал, что это был век "критической”, не "органической” эпохой в русской истории. Это был век потерянного равновесия, век неожиданностей и непостоянства, век небывалых и неслыханных событий… Не спячка, скорее оторопь… Все сорвано, сдвинуто с места. И сама душа сместилась… Кончается этот испуганный век апокалипсической судорогой, страшным приступом апокалипсического изуверства. Он категорически не согласен с тем, что до сих пор еще принято изображать XVII век, в противоположность Петровской эпохе, как "время дореформенное”, как темный фон великих преобразований… По его мнению, роковая тема Московского XVII века, «книжная справа», была в действительности гораздо труднее и сложнее, чем то кажется обычно… Московские справники сразу были вовлечены во все противоречия рукописного предания. Вокруг молодого царя Алексея Михайловича, отмечает Г. Флоровский, объединяется влиятельный кружок, который занимается исправлением старых книг. Среди исправителей книг можно назвать царского духовника – протопопа Стефана Вонифатьевича, царского боярина Ф.М. Ртищева и др. Из Киева пригласили "учителей” для справки. Тогда прибыли в 1649 году Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский, на следующий год Даскин Птицкий. В то же время переиздаются в Москве киевские книги: "Грамматика” Смотрицкого и даже "короткий” "Катехизис” Петра Могилы (1649). В "Кормчей” 1649 – 1650 годов так называемая 51-я глава взята из требника Могилы (западного происхождения). В те же годы составлена была так называемая "Кириллова книга” и переиздана киевская "Книга о вере”. Как отмечает Г.Флоровский, "инициатива церковных преобразований происходила от царя, при сдержанном упорном противлении патриарха. Реформа была решена и продумана во дворце”. С 1652 года патриархом становится Никон. Никон, по мнению Г. Флоровского, принадлежит к числу тех странных людей, у которых словно нет лица, но только темперамент. А вместо лица идея или программа. О церковной реформе Никона современники говорили и писали много, противоречиво. Он не знал по-гречески, но у него "была почти болезненная склонность все переделывать и переоблачать по–гречески, как у Петра впоследствии страсть всех или все переодевать по-немецки или по–голландски. Их роднит также эта странная легкость разрыва с прошлым, эта неожиданная безбытность, умышленность и надуманность в действии… Грекофильство Никона не было возвращением к отеческим основам, не было даже возвращением византизма. В "греческом” чине его завлекала большая торжественность, праздничность, пышность, богатство, видимое благополучие”. Г. Флоровский справедливо отмечает, что противники Никоновой справы с основанием настаивали, что равняли новые книги "с новопечатанных греческих у немцев, с книг хромых и покидных… Главная острота Никоновой "реформы” была в резком и огульном отрицании всего старорусского чина и обряда. Не только его заменяли новым, но еще объявляли ложным, еретическим, почти нечестивым”. На Большом Соборе 1667 года, где из 30 епископов 14 было иноземных, старый русский обряд был "заподозрен и осужден, под страшным крещением”. Произошел церковный раскол. Осуждена была русская церковная старина как невежество и безрассудство, как суемудрие и ересь. Под предлогом вселенской полноты старорусское заменяется новогреческим. По словам Г.Флоровского, – "это не было мнением греческой церкви, это было мнение странствующих "греческих” архиереев…”. Не отрекшихся от старой веры массово казнили и ссылали на окраины царства. Волна "переписчиков истории” нарастала. Среди них был, например, Симеон Полоцкий. Это был довольно заурядный западнорусский начетчик, или книжник, но очень ловкий, изворотливый и спорный в делах житейских, сумевший высоко и твердо стать в озадаченном московском обществе (он является здесь в 1664 году), вернее, при московском дворе, как «пиит или виршеслогатель», как ученый человек для всяких поручений. Сперва он учил приказных "по латиням”, потом стал учителем царевичей Алексея и Федора. Он составлял речи для царя, писал торжественные "объявления” царя. С приходом на престол Романовых отдаются приказы в монастыри для сбора документов и книг с целью их исправления. Собирались и люди для "книжной справы”. Так, в ноябре 1616 года архимандрит Дионисий, келарь Авраамий Палицин и вся братия Троицкого монастыря получили царскую грамоту: "По нашему указу взяты были к нам в Москву, из Троицкого Сергиева монастыря, канорхист старец Арсений, да села Клементьева поп Иван, для исправления книг печатных и Потребника… И мы, – продолжает царь, – указали исправление потребника поручить тебе, архимандриту Дионисию, а с тобою Арсению и Ивану и другим духовным и разумным старцам…” (Соловьев С. М. Чтение и рассказы по истории России. М., 1989.) В эти годы начинается активная работа по ревизии библиотек, книгохранилищ, архивов. Документы часто просто уничтожались. Царь Алексей Михайлович в середине XVII века повелел доставить к нему все имеющиеся в столице книги по истории Руси, но ни в царской, ни в патриаршей библиотеках не нашлось ни одной исторической книги (Бочаров Л. И. и др. Заговор против русской истории. М., 1998.). К сожалению, историки уделяли крайне мало внимания вопросу искажения источниковой базы XVII века. Ученые, конечно же, находили явные подделки в книгах XVII века. Так, например, Карамзин обнаружил в Хрущевском списке Степенной книги пересказ речи Ивана Грозного на Лобном месте в 1550 году. Известный историк-архивист В. Н. Автократов доказал, что фальшивая речь Грозного была сфабрикована в XVII веке (Автократов В.Н. Речь Ивана Грозного 1550 года как политический памфлет конца XVII века // Труды Отделения древнерусской литературы. М.; Л., 1955.). А знаменитая переписка Грозного с князем Курбским, по мнению некоторых ученых, является литературным произведением, написанным С. Шаховским в XVII веке. Но это, к сожалению, были только единичные факты обнаружения искажений в источниках по истории России. Факты искажения источниковой базы исторической науки яснее прослеживаются в XVIII веке, когда активно начинается процесс создания новой (искаженной) истории России. "Достаточно отметить, – пишут авторы книги "Заговор против русской истории”, – что даже Петр I за время своего царствования неоднократно издавал указы, в которых повелевал со всей страны свозить в столицу древние летописи. Зачем? Якобы для написания правдивой истории Руси. Вот только что понимать под словом "правдивая”? Тут, как говорится, сколько людей, столько мнений”. Еще более странные вещи происходили в царствование старшего брата Петра I – Федора Алексеевича. Однажды, к примеру, он приказал собрать все разрядные книги и сжечь их в сенях передней царской палаты. Эти книги представляли собой историю древних русских родов, где отмечались заслуги каждого рода перед Отечеством. В результате была уничтожена не только генеалогия русской знати, но и память о деяниях наших предков. В результате подобной "чистки”, как отмечал известный историк Р. Г.Скрынников, "сохранность русских архивов и книгохранилищ XVI века – наихудшая во всей Европе”. Искажение источниковой базы происходит и в дальнейшем. В 1729–1730гг. появилась шведская (норманская) теория, которая указывает, что призванные в Новгород варяги - князья Рюрик, Синеус, Трувор были "шведами” и что они привезли из Швеции всё свое племя под названием Русь. В ней говорится, что династия Рюрика создала единое Русское государство, обеспечила начало культурной жизни, вывела на путь прогресса и дала название государству - Русь. Основоположником этой теории был немец Байер (1694–1738гг.), который не знал русского языка, тем более древнеславянского. Немцы: Миллер, "старый глупец” Шлёцер (1735–1809гг.) (С.А.Лесной-Парамонов) и русские: В.Н.Татищев, князь М.М.Щербатов, М.П.Погодин и др. развили эту теорию и добились её признания. Несмотря на протесты наших историков-патриотов, на основе шведской теории была написана "официальная” история России. Благодаря насаждению этой теории властями, она продержалась более 200 лет без всякого научного доказательства. Очень "помог" развитию исторической науки России один из ее «замечательных» деятелей - Карамзин. Его перу принадлежит буквально уничтожающая тысячелетия истории русов фраза из "Истории Государства Российского": "Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных ее климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками". Эту фразу с удовольствием взяли на вооружение сотни ученых-иностранцев, портивших бумагу на ниве русской истории, и пошло гулять по свету: предки русских прозябали в полном невежестве до самого появления варягов. Так чего же ожидать от потомков? Справка: Из 34 академиков-историков Российской Императорской Академии Наук в период с 1724 по 1839 годы только трое были русскими. Это М.В.Ломоносов, Я.О.Ярцов и Н.Г.Устряпов. Остальные – «немцы». А именно в это время и была написана история древней Руси, получившая название «романской». А всячески опровергавший ее М.Ломоносов был даже приговорен к смертной казни. Вот эти «немцы», плохо или совсем не говорившие по-русски, но быстро становившимися «знатоками» русской истории, заполонившие историческое отделение Российской Академии (в скобках – год избрания в Академию): Коль Петер (1725), Фишер Иоганн Эбергард (1732), Крамер Адольф Бернгард (1732), Лоттер Иоганн Георг (1733), Леруа Пьер-Луи (1735), Мерлинг Георг (1736), Брем Иоганн Фридрих (1737), Таубер Иоганн Гаспар (1738), Крузиус Христиан Готфрид (1740), Модерах Карл Фридрих (1749), Стриттер Иоган Готгильф (1779), Гакман Иоганн Фридрих (1782), Буссе Иоганн Генрих (1795), ( Вовилье Жан-Франсуа (1798), Клапрот Генрих Юлиус (1804), Герман Карл Готлоб Мельхиор (1805), Круг Иоганн Филипп (1805), Лерберг Август Христиан (1807), Келер Генрих Карл Эрнст (1817), Френ Христиан Мартин (1818), Грефе Христиан Фридрих (1820), Шмидт Иссак Якоб (1829), Шенгрен Иоганн Андреас (1829), Шармуа Франс-Бернар (1832), Флейшер Генрих Леберехт (1835), Ленц Роберт Христианович (1835), Броссе Мари-Фелисите (1837), Дорн Иоганн Альбрехт Бернгард (1839). Спрашивается, а чего столько «немцев» ринулась на Русь писать ее историю? Идеологи Ватикана давно обратили свой взор на Русь, пытаясь обратить ее в католичество. А тут – фортуна. Приглашение от Петра I, императриц Анны Иоановны, Елизаветы и Екатерины II. Как не воспользоваться случаем? И без лишнего шума в начале XVIII века в Санкт-Петербург направляются один за другим будущие создатели российской «истории», ставшие впоследствии академиками, Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер, Г.З. Байер и множество других. В виде римских «заготовок» в карманах у них лежали: и «норманская теория», и миф о феодальной раздробленности Древней Руси и возникновении русской культуры не позднее 988 г. н.э. и прочая дребедень. Фактически иностранные ученые своими «исследованиями» доказывали, что «восточные славяне в IX—X веках были сущими дикарями, спасенными из тьмы невежества варяжскими князьями. Непримиримую борьбу против искажений русской истории вел М.В.Ломоносов (7). В 1749 - 1750 годах он выступил против исторических взглядов Миллера и Байера, а также против навязываемой немцами "норманской теории" становления России. Он подверг критике диссертацию Миллера «О происхождении имени и народа российского», а также труды Байера по русской истории. Ломоносов нередко ссорился с иностранными коллегами, работавшими в Академии наук. Кое-где цитируется его фраза: «Каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина!» Утверждается, что фраза адресована Шлёцеру, который «создавал» российскую «историю». М.Ломоносова поддерживали многие русские ученые. Член Академии наук, выдающийся русский машиностроитель А.К.Мартов подал в Сенат жалобу на засилье иностранцев в русской академической науке. К жалобе Мартова присоединились русские студенты, переводчики и канцеляристы, а также астроном Делиль. Ее подписали И.Горлицкий, Д.Греков, М.Коврин, В.Носов, А.Поляков, П. Шишкарев. Смысл и цель их жалобы была совершенно ясна - превращение Академии Наук в русскую не только по названию. Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов. Комиссия увидела в выступлении А.Мартова, И.Горлицкого, Д.Грекова, П.Шишкарева, В.Носова, А.Полякова, М.Коврина, Лебедева и др. "бунт черни", поднявшейся против начальства». Все, как и сейчас! И за "упорство" и "оскорбление комиссии" они были арестованы. Ряд из них (И.Горлицкий, А.Поляков и др.) были закованы в кандалы и посажены на цепь. Около двух лет пробыли они в таком положении, но их так и не смогли заставить отказаться от показаний. Решение комиссии было поистине чудовищным: Горлицкого казнить, Грекова, Полякова и Носова – жестоко наказать плетьми и сослать в Сибирь, Попова, Шишкарева и других оставить под арестом до решения дела будущим Президентом Академии, а «немцев» Шумахера и Тауберта – наградить. Формально Ломоносов не был среди подавших жалобу на Шумахера, но все его поведение в период следствия показывает, что Миллер едва ли ошибался, когда утверждал: "господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто писал и подавал жалобу на г-на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии". В период работы комиссии Ломоносов активно поддерживал жалобщиков. Именно этим были вызваны его бурные столкновения с наиболее усердными клевретами Шумахера - Винцгеймом, Трускотом и Миллером. Синод православной христианской церкви также обвинил великого русского ученого в распространении антиклерикальных произведений по ст.ст. 18 и 149 Воинского Артикула Петра I, предусматривавших смертную казнь. Представители духовенства требовали сожжения Ломоносова. Такая суровость, по-видимому, была вызвана слишком большим успехом вольнодумных, антицерковных сочинений Ломоносова, что свидетельствовало о заметном ослаблении авторитета церкви в народе. Архимандрит Д. Сеченов — духовник императрицы Елизаветы Петровны — был серьезно встревожен падением веры, ослаблением интереса к церкви и религии в русском обществе. Характерно, что именно архимандрит Д. Сеченов в своем пасквиле на Ломоносова, требовал сожжения ученого. Комиссия заявила, что Ломоносов "за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, и к «немецкой земле» подлежит смертной казни, или, в крайнем случае, наказанию плетьми и лишению прав и состояния». Указом императрицы Елизаветы Петровны М.Ломоносов был признан виновным, однако от наказания освобожден. Ему лишь вдвое уменьшили жалованье, и он должен был «за учиненные им предерзости» просить прощения у профессоров. Это был первый и последний случай, когда Ломоносов вынужден был отказаться от своих взглядов (См.: Белявский М.Т. М.В. Ломоносов и основание Московского университета (1755 – 1955). М, 1955.). Но на этом немецкие профессора не успокоились. Они продолжали добиваться удаления Ломоносова и его сторонников из Академии. Около 1751 года Ломоносов приступил к работе над «Древней российской историей». Он стремился опровергнуть тезисы Байера и Миллера о «великой тьме невежества», якобы царившей в Древней Руси. Особый интерес в этом его труде представляет первая часть - «О России прежде Рюрика», где изложено учение об этногенезе народов Восточной Европы и прежде всего славян-русов, в которой Ломоносов указал на «постоянное передвижение славян с востока к западу». Немецкие профессора-историки прилагали все усилия, чтобы опорочить Ломоносова перед мировым научным сообществом. При этом в ход были пущены все средства. Всячески старались принизить значение работ Ломоносова не только по истории, но и в области естественных наук, где его авторитет был очень высок - Ломоносов был членом нескольких иностранных Академий, в частности, Шведской и Болонской Академии. В Германии Миллер инспирировал выступления против открытий Ломоносова и требовал его удаления из Академии. Но и этого сделать в то время не удалось. Однако противникам Ломоносова удалось добиться назначения академиком по русской истории Шлецера, который называл Ломоносова "грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей"». Смешно, но русскому ученому Ломоносову ставили в вину знание им русских летописей! Эта борьба продолжалась в течение всей жизни Ломоносова. В 1763 году по доносу Тауберта, Миллера, Штелина, Эпинусса и других, уже другая императрица России Екатерина II «совсем уволила Ломоносова из Академии». Но вскоре указ об его отставке был отменен. Причиной была популярность Ломоносова в России и признание его заслуг иностранными академиями. Тем не менее, Ломоносов был отстранен от руководства географическим департаментом, а вместо него туда был назначен Миллер. Была сделана попытка «передать в распоряжение Шлецера все материалы Ломоносова по русскому языку и истории. Но Ломоносов не позволил тогда «немцам» добраться до его архивов. И вдруг Ломоносов в возрасте 54-х лет умирает. Смерть его была внезапной и загадочной, и ходили слухи о его преднамеренном отравлении. Очевидно, то, что нельзя было сделать публично, его многочисленные недруги довершили скрытно. Как и следовало ожидать, архив Ломоносова по приказу Екатерины IIбыл немедленно конфискован и бесследно исчез. Но через 7 лет после смерти Ломоносова появляется труд якобы самого Ломоносова по русской истории. И то лишь первый том. И совсем не было странным, что эта работа была очень похожа на взгляды Миллера и Шлецера. Вот таким образом, "творцы русской истории" - Миллер и Шлецер - добрались до архива Ломоносова. Норманской теории до сих пор придерживаются западные и большинство российских учёных – «немцев». И если вспомнить, что за критику Миллера Ломоносов был приговорён к смертной казни через повешивание и год отсидел в тюрьме в ожидании приговора, пока не пришло царское помилование, то понятно, что в фальсификации русской истории были заинтересованы в первую очередь руководители Российского государства. И наша изуродованная и извращённая история даже через толщу многократных миллеровских мистификаций, кричит о засилье иноземцев, которые были не только специалистами по фальсификации истории, но и специалистами, по фабрикации и подделке летописей. Карамзин, например, в своей «Истории государства Российского» почти дословно переписал Миллера, хотя и эти тексты после его смерти не раз подвергались редакции и переделке. С тех пор в нашей стране издают труды лишь историков-западников: В.Н.Татищева, Н.И.Карамзина, С.М.Соловьёва, В.О.Ключевского, Н.И.Костомарова и т.п. Труды же историков, не придерживающихся "норманнской теории”, как правило, официально не издают. К счастью, сейчас существуют Интернет и независимые издательства, и правду скрыть «немцам» уже не удается. Но борьба продолжается. Например, академик Д.С.Лихачёв (1), вступивший в 1920-х годах в масонскую ложу "Воскресение”, а по данным В.Данилова (Арийская империя, книга I, М. "Воля России”, 2000г., стр. 36–37) в масонский кружок "Хильфернак” и ложу "Космическая академия”, с 1992г. в "Русский Пен-центр”. По заданию ложи этот «немец» подтасовывая факты, допереводился до того, что в "Повести временных лет” утверждал: "Варяги, призванные новгородцами, стали называться Русью”, а когда провёл расчёты - ошибся на 200 лет. (С.А.Лесной. "История руссов в неизвращённом виде”, Париж, 1954г. с.96). Д.С.Лихачёв не был русским и, естественно, не мог понимать древнерусский язык с теми тонкостями, которые может уловить только прирожденный русский, как С.А.Лесной-Парамонов, Г.С.Гриневич, А.А.Кур и др. В примечаниях к "Слову о полку Игореве”, например, в его трактовке слово "шереширы” происходит от греческого и обозначает "копьё”. На самом же деле это был горшочек, с детский кулак, в который заливали горючую смесь и затыкали паклей. Затем вставляли в горшочек стрелу, зажигали паклю и стреляли в стан врага. Это примеры "ошибок” лишь одного академика. А сколько таких академиков являются законодателями в различных отраслях наук России?! И нынешние российские изТОРЫки такие же. Достаточно послушать «немцев» Сванидзе, Млечина и им подобных, брызгающих слюной и исходящих от ненависти к Ивану Грозному или Сталину. А ларчик открывается просто – тот и другой каждый в свое время, но по одной причине ненавидели этих «немцев». Иван Грозный за ростовщичество, воровство и мошенничество топил их в прорубях. И Сталин понял их вред для СССР и начал от них освобождаться. К сожалению, не довел дело до конца. Можно определить некую границу (начало XVII века), отделяющую более или менее достоверно датированные источники XVII – XIX веков от ненадежных, к которым следует отнести все более ранние документы (до начала XVII века). Конечно, среди них могут найтись древние подлинники, но их осталось очень немного. Причем те из них, на которые сегодня больше всего ссылаются, почему-то очень хорошо "подтверждают” традиционную хронологию (хронологию Скалигера – Петавиуса). А потому на них в первую очередь падает подозрение если не в подделке, то, по крайней мере, в целенаправленной позднейшей обработке и искажении древнего оригинала. Другими словами, почти все источники, датируемые сегодня до начала XVII века, на самом деле имеются сегодня лишь в редакции XVII – XVIII веков. В результате сегодня мы рассматриваем всю средневековую историю ранее начала XVII века сквозь призму фальсификаций XVI – XVII веков. Этот факт следует постоянно иметь в виду, если мы хотим разобраться в событиях ранее XVII века. Цели этой фальсификации диктовались политической обстановкой эпохи XVI – XVII веков, то есть эпохи яростной борьбы и раскола, охватившего во времена Реформации не только Россию, но и всю Западную Европу. Многие документы и книги просто уничтожались как в Западной Европе, так и на Руси эпохи Романовых. Уничтожение было одной из основных целей создания знаменитого "Индекса запрещенных книг”. Индекс составлялся католической церковью в Ватикане, начиная с 1559 года, то есть с середины XVI века. Книги, попавшие в Индекс, систематически уничтожались по всей Европе. А в России многие книги уничтожались в XVII веке, после прихода к власти Романовых. К счастью, некоторые из таких книг все же дошли до нашего времени. К их числу относится и книга Мавро Орбини (Orbini) (8), или как написано в самой книге – Мавроурбина: "Книга историография початия имене, славы, и расширения народа славянского и их Царей и Владетелей под многими имянами и со многими Царствиями, Королевствами, и Провинциами. Собрана из многих книг исторических, чрез Господина Мавроурбина Архимандрита Рагужского”.). Эта книга была написана в Италии еще в 1601 году, а переведена на русский язык в 1722 году по прямому указанию Петра I. Главный результат своих исторических исследований Орбини сформулировал в начале книги: "Русский народ является самым древним на земле народом, от которого произошли все остальные народы. Империя мужеством своих воинов и лучшим в мире оружием тысячелетиями держала всю вселенную в повиновении и покорности. Русские всегда владели всей Азией, Африкой, Персией, Египтом, Грецией, Македонией, Иллирией, Моравией, Шлёнской землёй, Чехией, Польшей, всеми берегами Балтийского моря, Италией и многими другими странами и землями...". И далее: "Славянский народ озлоблял оружием своим чуть ли не все народы во Вселенной; разорил Перейду; владел Азиею и Африкою; бился с египтянами и с великим Александром; покорил себе Грецию, Македонию, Иллирическую землю; завладел Моравиею, Шленскою землею, Чешскою, Польскою и берегами моря Балтийского, прошел во Италию, где многое время воевал против римлян. Иногда побежден бывал, иногда биючися в сражении, великим смертопобитием римлянам отмщевал; иногда же, биючися в сражении, ранен был. Наконец, покорив под себя державство Римское, завладел многими их провинциями, разорил Рим, учиняя данниками Цесарей римских, чего во всем свете иной народ не чинивал.Владел Франциею, Англиею и уставил державство во Ишпании; овладел лучшими провинциями во Европе, и от сего всегда славного народа в прошедших временах, произошли сильнейшие народы, то есть славяне, вандалы, бургонтионы (то есть бургундцы в современной Франции), готы, остроготы, руси или раси, визиготы, гепиды, гетыаланы (то есть готы – аланы), уверлы, или грулы; авары, скирры, гирры, меландены, баштарны, пеуки, даки, шведы, норманны, тенны или финны, укры, или ункраны (украинцы), маркоманны, квады, фраки (или траки, если "фиту” читать как "т”), аллери были близ венедов, или генетов, которые заселили берег моря Балтийского, и разделилися на многие началы; то есть помераняны (померанцы, то есть Померания), увилцы, ругяны, уварнавы, оботриты, полабы, увагиры, лингоны, толенцы, редаты, или риадуты, цирципанны, кизины: эрулы, или элуелды, левбузы, увилины, стореданы, и брицаны (британы, то есть британцы! или бретонцы), со многими иными которые все были самый народ славянский (то есть которые все входили в сам славянский народ)” Вот так! А известно ли это самим русским? Нет, не известно. И прав Орбини, начиная свою книгу со слов: "Одни воевали, а другие писали историю”. Точнее, не писали, а искажали ее. Орбини замечает, что наличие в государстве исторической школы, труды которой дошли до нас, и военные победы этого государства – как правило, две вещи, друг с другом не связанные. Бывало так, что наиболее удачливые в военном отношении империи освещали свои победы более чем скромно. И наоборот, слабые государства иногда компенсировали этот недостаток написанием исторических сочинений, преувеличивающих их военную мощь и историческое значение. Не могли победить на поле боя – приходилось побеждать на бумаге. В славянских странах своей крупной исторической школы в прошлом не было или, скорее, ее труды до нас не дошли. В европейских странах, и в первую очередь в Греции и Италии, такие исторические школы существовали. Поэтому сегодня мы и учим древнюю историю, в значительной мере опираясь на точку зрения этих школ. Именно этим объясняется, что на протяжении всей "античности” итальянский Рим якобы безраздельно господствовал над всем тогдашним миром, но, оказывается, лишь на бумаге. И его бумажные железные легионы сурово давили бумажных варваров – германцев, славян и прочих. История часто рассматривается как идеологическое оружие государства. Эффективность такого оружия была понята на Западе значительно раньше, чем на Руси. Надо признать, что созданная там история и порожденные ею идеология и дипломатические методы принесли Западной Европе в ее споре с Россией тот успех, которого на Западе никак не могли добиться военным путем. Отставание России в осознании воздействия исторической литературы на людей проявляется даже сегодня. Запад активно пользовался и пользуется превознесением своих исторических побед, часто значительно преувеличивая их. Россия в силу своих историко-культурных традиций себя так хвалить не привыкла. Наряду с официальной "прозападной” историографией в России все же существовала "славянофильская историография”. Здесь важен момент, что если "прозападной”, официальной историографии всегда давался "зеленый свет”, то инакомыслие в лучшем случае замалчивалось. Большой интерес с точки зрения «славянофильской истории» представляет, например, труд А. Лызлова "Скифская история”. В основу этого труда положено русское летописание. В частности, он широко использовал не дошедшие до наших дней летописи (например, «Летописец Затопа Засекин»). Использовал он и документы русских, польских и литовских архивов. Им широко привлекались работы зарубежных исследователей - Вельского, Барония, Гваньини, Стрыйковского и др. На рубеже XVIII века выходят серия книг "Ядро Российской истории” А.И.Манкиева, который связывает русскую историю с событиями мирового значения. Он часто идет вразрез со сложившейся исторической концепцией. Он отрицает, например, происхождение названия славян от латинского "раб”, что было характерно для того времени. Наименование славян, по его мнению, происходит от понятия "слава” ("славяне” – "славные”). Наиболее ярким представителем дворянского направления в исторической науке второй половины XVIII века был князь Михаил Михайлович Щербатов. Щербатов обвиняет Петра I в унижении былого значения родовитого дворянства, нарушении нравственной чистоты патриархальных отношений деревенской жизни. Щербатов в "Истории Российской с древнейших времен” рассказывает о войнах скифов-славян-сарматов с "античной” Римской империей. При этом он опирается на источники и произведения античных авторов. Следовательно, по Щербатову, античный Рим и славяне существовали в одно время и даже вели войны друг с другом. Помимо М.В. Ломоносова и князя М.М. Щербатова западным историографам противостояли и такие русские историки, как Ф. Воланский, А. Д. Чертков, А.С. Хомяков и др., имена которых сегодня незаслуженно забыты. Вспомним хотя бы А.С. Хомякова. Алексей Степанович Хомяков – ученый-энциклопедист, русский аристократ, знавший все европейские языки, вызывал восхищение у друзей, наделенный, как писал А. И. Герцен, "удивительным даром логической фасциации”. "Какой ум необыкновенный, какая живость, обилие в мыслях… сколько сведений, самых разнообразных… Чего он не знал?” – восхищался Хомяковым известный историк М. П. Погодин. Но у него было и много врагов. У больших талантов всегда много недоброжелателей. Признанный властями историк С. М. Соловьев, например, блестящую эрудицию Хомякова пытался очернить, называя ее поверхностною и неглубокою. Стараясь опорочить Хомякова, он называл его "самоучкой” и "дилетантом”. Что наблюдается и сейчас. И даже в этом сообществе. Но возразить Хомякову по существу Соловьев ничего не мог, а в таком случае, когда нет аргументов, то оппоненты и переводят разговор в другую плоскость – в плоскость прямых оскорблений. Недовольство С. М. Соловьева была вызвано тем, что А. С. Хомяков писал яркие исторические работы, противоречащие концепциям Соловьева. По мнению Соловьева, интерес А. С. Хомякова к истории был вызван "известной полемикой 1820-х годов об "Истории государства Российского” Н.М. Карамзина. Полемика эта охватила чуть ли не все круги творческой интеллигенции России, и одним из главных вопросов, который она поставила, был вопрос… о допустимости "художнического”… подхода к истории”. Понятно, что дело было не в "художничестве”. Выход в свет книг Н. М. Карамзина сделал общеизвестной ту фальшивую версию русской истории, которую совсем незадолго до этого только-только создали Шлецер, Байер, Миллер и еще несколько прозападно настроенных "ученых”. Для многих эта прозападная версия стала полной неожиданностью, причем неожиданностью именно в психологическом смысле. На Руси многие еще помнили что-то из своей старой подлинной родовой истории. К их числу относился и Хомяков. И эти старые семейные предания не согласовывались с версией Шлецера, Миллера Карамзина. Отсюда и возник известный в русской истории спор между западниками, То есть, по сути дела, последователями Шлецера – Миллера и славянофилами. На стороне западников была скрытая поддержка правящей династии Романовых. Она выражалась, в частности, в том, что славянофилов, по сути дела, не пускали в официальную академическую историческую науку, которая, естественно, существовала на казенные деньги, а потому была несвободна. Кроме того, славянофилам был затруднен доступ к академическим, то есть государственным, архивам. В числе славянофилов был и А. С. Хомяков. Алексей Степанович много писал об искажении русской истории западноевропейскими авторами. Он подчеркивал: «Нет такого далекого племени, нет такого маловажного факта, который не сделался бы… предметом изучения многих германских ученых… Одна только семья человеческая мало… обращала на себя их внимание… – семья славянская. Как скоро дело доходит до славян, ошибки критиков немецких так явны, промахи так смешны, слепота так велика, что не знаешь, чему приписать это странное явление…В народах, как и в людях, есть страсти, и страсти не совсем благородные. Быть может, в инстинктах германских таится вражда, не признанная ими самими, вражда, основанная на страхе будущего или на воспоминаниях прошедшего, на обидах, нанесенных или претерпленных в старые, незапамятные годы. Как бы то ни было, - продолжает Хомяков, – почти невозможно объяснить упорное молчание запада обо всем том, что носит на себе печать славянства”. Он отмечает, что "о произвольно причисленных к германскому корню народах” ученые писали и пишут несметные тома; а венды как будто не бывали. Венды уже при Геродоте населяют прекрасные берега Адриатики… Венды вскоре после него уже встречаются грекам на холодных берегах Балтики… венды (генеты) занимают живописные скаты Лигурийских Альпов.Венды борются с кесарем на бурных волнах Атлантики, – и такой странный факт не обращает на себя ничьего внимания… И это не рассеянные племена, без связи и сношений между собой, а цепь неразрывная, обхватывающая половину Европы.Между поморьем балтийских вендов и вендами иллирийскими – венды Великие… Потом вудины русские, потом венды австрийские (Vindobona)». Хомяков перечисляет десятки примеров следов славянского племени вендов - венедов, до сих пор рассыпанных по всей Западной Европе. Он много говорит о следах славянского завоевания в Западной Европе. Он приводит свои собственные любопытные наблюдения над народами Западной Европы. Они ценны как личные наблюдения ученого-энциклопедиста, знавшего все европейские языки, интересовавшегося историей народов и способного поэтому заметить то, что ускользало от взгляда многих. Для нас его мнение есть некое историческое свидетельство, отражающее взгляд определенной части аристократического русского сословия, сегодня уже ушедшего в прошлое. А С.М. Соловьев, на работах которого училось не одно поколение российских историков, по выражению советского академика Л.В. Черепнина, "европейский человек – типичный либерал середины XIX века”. Сам С.М. Соловьев писал, что он "приверженец Орлеанской династии и министерства Гизо”. Посудите сами, под каким углом зрения мог подавать русскую историю человек, который сразу по окончании университета уезжает в Европу и там "повышает образование”. В течение 1842 – 1844 годов он побывал в Германии, Бельгии, Франции, Чехии. В Берлине он слушал лекции Риттера, Шеллинга, Раумера и Ранке, фиксировавших основное внимание на описании деталей политической истории, подаваемой, естественно, в западном свете. В Гейдельберге Соловьев учится на лекциях Шлоссера, автора многотомной "Всемирной истории”, в Париже – на лекциях Мишле. Там он становится "поклонником” сочинений Гизо. К.С. Аксаков по поводу "Истории России” писал: "Автор не заметил одного: русского народа”. Л.Н. Толстой говорил о сочинениях С.М. Соловьева: "Читая о том, как грабили, правили, воевали, разоряли (только об этом и речь в истории), невольно приходишь к вопросу: что грабили и разоряли? А от этого вопроса к другому: кто производил то, что разоряли”. Ярким представителем исторической науки конца XVIII – первой половины XIX века был уже упомянутый Н.М. Карамзин. Являясь официальным историографом, он большую часть жизни посвятил созданию "Истории государства Российского”. В последние годы жизни наметился переход Карамзина от западничества к национализму. Карамзин в "Записке "О древней и новой России” обвинил Петра в том, что он "уничтожил россиян в собственном их сердце”, "захотел сделать Россию Голландией” и что в результате его деятельности русские люди "стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России”. В "Вестнике Европы” Н.М. Карамзин публикует статью "Исторические воспоминания и замечания на пути к Троице”, где сетует: "Мы не имеем порядочной истории, славные и великие дела предков нам мало известны”. В начале XIX века в России, как и на Западе, начинают активно издаваться государственные исторические документы. Еще в 1811 году при Московском архиве Министерства иностранных дел была создана комиссия печатания государственных грамот и договоров. Ее деятельность активизировалась при поддержке графа Н.П. Румянцева (1754 – 1826). Фундаментальное "Собрание государственных грамот и договоров, хранившихся в Государственной коллегии иностранных дел” включало государственные акты 1229 – 1696 годов. С 1834 года изданием исторических документов стала заниматься Археографическая комиссия, созданная при Министерстве народного просвещения. Она же стала с 1837 года издавать "Полное собрание русских летописей”. На сегодняшний день мы имеем определенную базу русских летописей и хроник, хотя отбор и издание этих документов были строго регламентированы и, естественно, направлены на переписывание истории, ее переосмысление в рамках господствующей тогда прозападной идеологии. Хотелось бы отметить еще двух интересных историков – Ф. Воланского и Е. И. Классена. Классен Егор Иванович (1795 – 1862) – по происхождению немец, русский подданный с 1836 года, российский дворянин. В 1831 году стал попечителем Московской практической коммерческой академии. В 1826 году входил в Комиссию по коронации Николая I. Доктор философии и магистр изящных наук, статский советник. Он перевел и издал исторический труд Фадея Воланского "Описание памятников, объясняющих славяно-русскую историю”, снабдив его развернутым предисловием и комментариями. Все эти материалы Классен собрал в виде книги "Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и славяноруссов дорюриковского времени в особенности с легким очерком истории руссов до Рождества Христова”. Книга была отпечатана типографией Московского университета в 1854 году. Классен говорит примерно то же, что и Орбини: "Факты, служащие основанием для созиждения древнейшей русской истории, долго лежали под спудом неразобранные… Между тем история древнейшей славянской Руси так богата фактами, что везде находятся ее следы, вплетшиеся в быт всех народов европейских”. А говоря о признанных сегодня, как и в его время, основателях русской истории – немцах, работавших в России в XVII веке, отзывается о них крайне отрицательно. Классен прямо пишет: "К этим недобросовестным лицам принадлежат: Байер, Мюллер, Шлецер, Гебгарди, Паррот, Галлинг, Георги и целая фаланга их последователей. Они все русское, характеристическое усвоили своему племени и даже покушались отнять у славяно – руссов не только их славу, величие, могущество, богатство, промышленность, торговлю и все добрые качества сердца, но даже и племенное имя их – имя руссов, известное исстари как славянское, не только всем племенам азийским, но и израильтянам, со времени пришествия их в обетованную землю. И у них руссы стоят во главе не только римлян, но и древних греков – как их прародители… Мы знаем, что история не должна быть панегириком, но не дозволим же им обращать русскую историю в сатиру”. Далее он продолжает: "К сожалению, должно сказать, что и некоторые славянские писатели, как Карамзин, Добровский и другие – ведомо или неведомо, – но не совершенно чужды этого греха. Но, может быть, эти ученыебоялись идти против тогдашних мнимых авторитетов. Не говорим о некоторых новейших русских историках; пусть они – положа руку на сердце -сами скажут, отчего стараются развивать систему Шлецера и клеймить древних славян… Но, к счастью, имеем мы двоякого рода источники к воссозданию древнего славянского мира: это летописи и памятники, которые говорят совершенно против них. Эти источники нужно сперва уничтожить, дабы дать возможность провозглашать дерзкую ложь… Славяноруссы, как народ, ранее римлян и греков образованный, оставили по себе во всех частях Старого Света множество памятников, свидетельствующих о их там пребывании и о древнейшей письменности, искусствах и просвещении. Памятники пребудут навсегда неоспоримыми доказательствами; они говорят нам о действиях наших предков на языке, нам родном, составляющем прототип всех славянских наречий”. Речь идет о многочисленных археологических памятниках, которые время от времени обнаруживаются в Европе и Африке во время раскопок и надписи на которых западноевропейские ученые прочитать не в состоянии. Мы не будем приводить все высказывания Классена по этим вопросам. Это заняло бы слишком много места. Но и приведенных высказываний вполне достаточно, чтобы понять, почему некоторые ортодоксальные историки так не любят Классена. На приведенном рисунке в начале статьи в качестве примера приведена фотография «Фестского диска» с греческого острова Крит. Все попытки западных ученых прочитать надписи на нем оканчивались неудачей. Пока наш ученый Г.С.Гриневич не привлек древнерусский. И эта надпись, написанная рысичами-русичами, зазвучала (1): Сторона "А”: "Горести прошлые не сочтёшь, однако горести нынешние горше. На новом месте вы почувствуете их. Все вместе. Что вам послал ещё господь? Место в мире божьем. Распри прошлые не считайте. Место в мире божьем, что вам послал господь, окружите тесными рядами. Защищайте его днём и ночью: не место - волю. За мощь его радейте. Живы ещё чада Её, ведая, чьи они в этом мире божьем”. Сторона "Б”: "Будем опять жить. Будет служение богу. Будет всё в прошлом - забудем кто есть мы. Где вы пребудете, чада будут, нивы будут, прекрасная жизнь - забудем кто есть мы. Чада есть - узы есть - забудем кто есть. Что считать, господи! Рысиюния чарует очи. Никуда от неё не денешься, не излечишься. Не единожды будет, услышим мы: вы, чьи будете, рысичи, что для вас почести, в кудрях шлемы; разговоры о вас. Не есть ещё, будем Её мы, в этом мире божьем”. А сколько примеров приведено в книгах П.П.Орешкина Вавилонский феномен» и наших современников, например Чудинова В.А. и Гриневича Г.С.! (9, 15-17) Естественно, что не только славянофилы вносят свой вклад в восстановление событий подлинной истории Руси. Интересно проследить, как смотрели на нашу страну иностранцы. В этой связи следует отметить сравнительно недавно вышедшую книгу «Древняя Русь в свете зарубежных источников» М.. 1998 (10)., включающую в себя пять книг: - Античные источники. - Восточные источники. - Скандинавские источники. - Византийские источники. - Западноевропейские источники. | |
|
| |